Автор: Алена Обухова
Полная версия текстового набора после декабрьской видео-встречи находится здесь.
Этот вопрос возник как комментарий к статье на сайте: “Одалживать ли деньги тяжелобольному, сложный выбор”.
Вопрос звучал так: «А когда опухоли у маленьких детей — и собирают пожертвования туда — это вопросы к родителям? Чтобы они задумались? Это и их уроки?»
Я же говорю, что темы сейчас пошли нешуточные, такие, что отвечая на какой-то вопрос или создавая статью, я понимаю, что ее может прочитать кто угодно. С любым мировоззрением, с любой жизненной ситуацией. Мне необходимо соблюдать тактичность, чтобы не оскорбить ничьи чувства и в то же время соблюдать объективность.
В этой статье я поделилась личным переживанием, была о ней речь в ноябрьском телемосте, захотите - почитайте. Эта статья касалась взрослого мужчины, моего дальнего родственника, примерно 50 лет, у которого сейчас создали онкоболезнь, его отзывают, потому что он ничего не реализовал.
Там я еще не все сказала, потому что в потоке говорила. Дело в том что я составляла генеалогическое древо и обнаружила, что в моем Роду все женщины живут по 95 лет, а мужчины умирают в 50 лет. Вот такой интересный Род…
И вот ему как раз 49 лет. Есть что-то, что нужно учитывать, на что мы не можем повлиять. Возможно, забирают из жизни и по этой причине. Людей по разному выводят из Рода в таком возрасте. Мы сейчас говорим о помощи таким людям и надо ли им помогать.
Если говорить о детях, то во первых конечно это сложно комментировать. Во вторых я бы сказала как регрессолог, что это не только карма для родителей, чтобы они задумались. Это задачи двух Душ.
Сколько есть нормальных сценариев, когда Души просто воплощаются, нормально прожили, поигрались-потусили, свои задачи решили и развоплотились.
А есть такие усложненные варианты игры, когда задачи решаются через боль, через горе по каким-то своим причинам.
Вот та Душа того ребенка, который пришел чтобы рано уйти, пришла сюда с какими-то своими целями. Душа родителя, который его принял, - у нее тоже какие-то свои цели. И эти цели обычно пересекаются. То есть матери этих деток имеют судьбы, которым суждено пережить такой опыт, по какой-то неведомой нам причине.
Эти дети приходят подтолкнуть родителей к каким-то решениям, что-то сделать, возможно разбудить через горе, через какой-то пик. Поэтому либо сразу рождается "такой" ребенок, либо это открывается через три года, либо через девять, по-разному.
Детей могут "забирать" резко. Когда жизнь сразу прекращается и ребенок уходит наверх, например машина сбила, и у родителя шок.
А могут пролонгировать это переживание во времени - путем такой необратимой болезни за несколько месяцев.
. Может, с каким-то эгрегором у этой Души взрослого контракт был и этот взрослый должен отдать им этот “заряд”, какой-то уровень страданий отдать, чтоб рассчитаться с эгрегором за что-то. И этот ребенок как помощник идет.
Когда мы здесь мыслим, как люди, - это огромное горе и трагедия. Но на тонком плане это выглядит, как сосуды, в которые перетекает какая-то энергия.
Когда человек снаружи, как мы сейчас просто обсуждаем со стороны, мы не погружены в ту игру, в ту трагедию. Мы это просто можем анализировать. Те, кто погружен туда внутрь, им вообще все наши рассуждения… они будут просить пожертвования, будут стучать во все двери, будут искать доноров. Они будут пытаться бороться, не понимая для чего им это.
Это очень сильное заземление и выйти на философский уровень просто не реально в той ситуации. Есть инстинкт, встроенный в родительские системы, когда нужно спасти ребенка. Никакая философия не может помешать искать пожертвования, это нормально.
Рассуждать как обычные психологи на Земле либо просто сочувствовать родителям, как психологи которые поддерживают родственников умирающего.
Я это изучала и нас учили с позиции этих психологов.
Но когда мы говорим о реинкарнации, о регрессии, то чем выше мы поднимаемся, то еще есть одна точка зрения. И обе эти точки зрения - правильные.
Изнутри из состояния семьи можно понять. И также с другого ракурса - можно понять еще тот высший смысл тех "Сценаристов", кто эти правила вообще создает. Почему такое создано, и это неизбежность.
Комната "плача"
Сейчас расскажу маленькую историю, которую я никогда не рассказывала на проекте.
Небольшая предыстория. Когда я училась в институте на психолога - у меня высшее образование по психологии, первое высшее экономическое, второе - психологическое. Я училась на стационаре, мне было 28 лет, у меня была двухлетняя дочь. Я ездила учиться стационарно, как я это пережила - не знаю. Я себе не представляла свою жизнь без психологии и когда только появилась возможность я ею воспользовалась.
Я была в декрете, у меня была очень крутая работа в очень крутой корпорации, очень известном и престижном "хлебном месте". Нужно было поступить на очное отделение, и меня брали туда без экзаменов, если в трудовой книжке не будет записи о работе.
Я прихожу к своим работодателям и говорю, что мне нужно уволиться, и я хочу поступить на психологию. Они на меня смотрят: “Ты ненормальная? Ты что, не понимаешь, "где" ты работаешь? Ты понимаешь, до какого уровня ты доросла, что ты работаешь на такой работе?” На моей должности тех, кто уходит в декрет, обычно сразу увольняли. А меня ждали, пока я выйду из декрета. “Возвращайся, мы в тебе заинтересованы, чтоб ты работала у нас дальше.”
А я говорю, что я хочу учиться. Вообще, кому сказать такое… Меня рассчитали, хотя у виска крутили. Но сказали: “Если что, ты приходи еще”.
А мне глаза как залепило, я настолько хотела там учиться. У нас был очень сильный курс. Мы экстерном сдали трехлетнюю программу. Я училась в 8-9 утра до 7 вечера каждый день с одним выходным. Как я училась на психолога, я передать не могу, но я сейчас не об этом.
Там были очень сильные преподаватели, очень серьезные, профессоратура вся. Люди, которые учебники для вузов писали, академические знания, у меня подготовка хорошая.
Всем этим рассказом подвожу вас к главному.
Там была одна преподавательница, которую знает вся Украина. Это психолог Екатерина Милютина. На нашем курсе она была основным педагогом. То есть я имела счастье, имела честь весь период обучения - у нее было много предметов, которые она читала у нас.
Таких людей мало, она просто эксклюзив. Те знания, которые она нам давала… практически она меня сформировала. Она многому научила.
Хотя выглядит она немного специфической внешностью, такая маленькая, в очках, пухленькая. Ее в камеры подсаживали к преступникам, она очень сильный мастер НЛП, чтоб она могла вывести человека куда нужно. Она сотрудничала с органами, то есть серьезный такой психолог, нестандартный, необычный. Она работала с очень необычными темами, с детьми с патопсихологией, с детками с нарушенной психикой. Она такие истории нам передавала, если напомните как-нибудь расскажу. Такие, что на голову не натянешь, хотя насколько я уже прокачанная, но там я получила от нее такой опыт.
Я вам такую простройку сделала сейчас, чтоб вы понимали глубину состояния, которое связано с темой обреченных детей.
Она нам рассказывала о своей работе в центре онкобольных детей. Детки, которые умирают и должны уйти через месяц-два-три. Есть такое отделение в Киеве, где они обреченные находятся, и с ними их матери. И она в этом аду психологом работает. Она у нас на курсе была и она же нам все это рассказывала. Сейчас я уже почти нормально это воспринимаю, а тогда весь курс ее с ужасом слушал.
Я сама уже закалилась личными клиентами и нормально это воспринимаю. Так она рассказывала, как она с ними работает, чтобы не плакать. Нормальный человек специалист-психолог там может получить профессиональное выгорание.
Я например там бы не смогла, у меня психика не до такой степени устойчивая, чтобы я могла работать с такими матерями.
Но она нас научила нескольким своим приемчикам, как работать с такими детками и родственниками. Конечно там много горя и слез, в этом отделении, детки лысые, облученные уже. Она профессор, кандидат, у нее огромные полномочия, хотя она очень простой человек. И она распорядилась выделить комнату для плача, там где человек будет плакать.
Понятно, что матери там безутешные, им там крышу срывает. Когда медленно-медленно забирают ребенка, они там трансформируются. Женщины такую школу ада проходят, наблюдая как детки отключаются по чуть-чуть.
Но наша Екатерина ввела там свои правила. Они там танцуют, поют, смеются, хохочут, рассказывают анекдоты для того, чтоб последние минуты жизни ребенок провел в радости. Она говорила, что на самом деле такие ситуации создаем, чтоб они искренне хохотали. Не от безнадеги и горя, а чтоб вот осталось три дня жизни, и хотя бы поржать до упора. А мамочкам плохо, они плачут.
Она отводит эту мамочку в закрытую комнату и спрашивает: “Сколько тебе нужно времени порыдать?”
“Три часа.”
“Вот я засекаю таймер - рыдай. Там вот подушки лежат, можно биться головой о стенку, верещать.”
Она отрыдалась там - таймер этот очень хорошо работает - вышла оттуда, умылась и обратно в это отделение с детками. То есть есть специальные техники, которые применяются, часть из них я проходила на своем ноябрьском обучении как с этими ситуациями вообще быть.
Но я вам скажу что эту методику отрыдаться - если меня слушают психологи, которые практикуют со своими клиентами и мои клиенты, чтоб понимали, что я с вами делаю - я эту методику взяла и подредактировала под своих клиентов, необязательно для этого умирать, чтобы ее использовать.
Как это выглядит? Если бы эту методику применить, например, при затянувшемся горе, например после сложного развода, или когда у женщины 10 лет назад как муж умер, или что-то произошло, глобальная ситуация какая-то, а человек до сих пор носит траур в себе.
Со своим клиентом мы выставляем таймеры-счетчики. Это я так в общем говорю, на самом деле мы в сеансах по-другому делаем. Но если образно и кратко выражаться, то выставляем счетчики - сколько тебе нужно времени, чтоб еще пострадать?
Человек говорит, например: три месяца.
Ок, хорошо, я буду за тобой наблюдать. Мы все делаем качественно, так чтоб все выстрадать туда. Закрыться от всех, отрыдать, писать эти письма. Но 13 мая например, ты прекращаешь рыдать, меняешь одежду и выходишь к людям, понимаете?
Мы вот так корректируем и ставим таймеры - то есть нужно время догоревать. Такой период горевания, когда нужно помочь человеку прекратить это горевание.
Это тоже было на моем обучении недавнем. Такой пример привела, чтоб вы понимали что с любым состоянием можно работать. Если у психолога, мастера есть на это квалификация, он знает что с этим делать. Если он не дурит голову своему клиенту - помог-не помог, иди дальше там экспериментируй.
Просто знайте что все можно пережить, все можно пройти. Как Соломон говорил: “И это тоже пройдет”.
Вот такими историями я хотела с вами поделиться.
Добавить комментарий
